Читать книгу - "Югославская трагедия  - Леонид Млечин"

Ценой огромных лишений мы вам оказывали поддержку не ради одного-двух или пяти процентов территории, а ради государства, свободы и равноправия народа. Если вы и после этого до такой степени ослеплены эгоистическими личными или групповыми интересами, если вам недостаточно того, что на половине территории Боснии и Герцеговины создана Сербская Республика и на этой основе предложен мир, тогда вы находитесь на прямом пути к тому, чтобы, отвергнув такой мир, совершить преступление против собственного народа. Не укрывайтесь за идеей о референдуме. Почти половина вашего населения проживает у нас, за границей или на территориях, находящихся под контролем хорватско-мусульманской федерации. Кроме того, граждане Сербской Республики не информированы об истинном положении дел.

Каждой минутой затяжки принятия мира и начала снятия санкций вы наносите огромный ущерб всему народу и всем гражданам Союзной Республики Югославии. На это вы не имеете права, вы не имеете права распоряжаться жизнями граждан СРЮ.

В случае если вы упустите шанс принять мир, вы совершите самое большое предательство сербских национальных интересов, которое когда-либо было. Поэтому примите решение о согласии с планом. Не следовало бы вам также пренебрегать тем фактом, что у сербского народа есть только один непосредственно избранный им президент, имеющий полный законный мандат».

— Конечно, многие сербы считают, что правительство в Белграде предало боснийских сербов, — говорил мне Михайло Михайлович, который был при Тито диссидентом, а в партии Милошевича — членом ЦК и главным идеологом. — Но остальные понимают, что слишком много времени потрачено зря — на нереалистическую попытку удержать семьдесят процентов территории Боснии. Боснийские сербы хотели, чтобы приезжали люди из Сербии и сражались вместе с ними, а сами избавляли своих сыновей от войны за тысячу немецких марок (за такую взятку можно было откупиться от призыва) и отправляли их в Сербию.

1 ноября 1995 года на американской военной базе рядом с городом Дейтоном в штате Огайо встретились три главных действующих лица югославской трагедии — Слободан Милошевич, Франьо Туджман и Алия Изетбегович. В качестве российского представителя присутствовал тогдашний первый заместитель министра иностранных дел Игорь Иванов. На этих переговорах договорились о принципах урегулирования в Боснии и Герцеговине и о вводе в республику многонациональных сил, которые будут следить за выполнением мирного соглашения. В состав многонациональных сил включили и российский контингент — бригаду воздушно-десантных войск.

Политик, который сыграл ключевую роль в боснийском урегулировании и который помог договориться сербам, хорватам и боснякам, — это президент Сербии Слободан Милошевич. Он держался за кулисами боснийской драмы, но его скромность не могла ввести в заблуждение.

На территории бывшей Югославии Милошевич был самым опытным политиком. Он проявлял чудеса выживаемости и прагматизма. Он был мастером следовать тому, что немцы называют Zeitgeist — духом времени, и всегда чувствовал, когда наступает время крутого поворота. Было время, когда Сербия призывала своего лидера: «веди нас в бой!» Устав от войны, Сербия желала покоя и возвращения к сытой жизни.

И Слободан Милошевич подписал соглашение о разделе Боснии и заставил лидеров боснийских сербов согласиться с условиями соглашения. 1 октября 1996 года Совет Безопасности ООН отменил все санкции против Сербии. Совершив очередной поворот в своей карьере, Слободан Милошевич вернулся к тесному партнерству с Западом. В Дейтоне он был само очарование и пытался поладить с американцами.

Самое удивительное состояло в том, что Слободан Милошевич, несмотря ни на что, по-прежнему оставался человеком номер один для сербов. Впрочем, он уверял всех, что слухи о его всемогуществе преувеличены. Он говорил, что ему не подчиняются полевые командиры в Боснии, среди которых есть настоящие бандиты. Самый известный из них — Желько Разнатович по кличке Аркан. Его разыскивает Интерпол.

— Неужели вы не в состоянии остановить Аркана? — спрашивали иностранные дипломаты у Милошевича.

— Нет, — отвечал президент. — Никто не может его контролировать. Он и меня убьет, если ему представится такая возможность. Аркан — мой враг.

Скорее всего, Милошевич не кривил душой. Тогда он жаждал респектабельности и международной поддержки и любил Америку. Одновременно закончился медовый месяц в отношениях между Сербией и Россией. Это стало ясно после того, как президент Милошевич презрительно отозвался о российской гуманитарной помощи.

— Какая помощь! — сказал он. — Мы получили какое-то мясо, которое пришлось закопать, потому что оно было радиоактивное, и печенье, выпущенное еще в 1969 году.

До самого распада, пока Югославия жила хорошо, в Белграде ориентировалась на Запад. О духовном единстве с Россией сербские лидеры заговорили, оказавшись в полной изоляции. Ими руководил расчет — противопоставить Россию Соединенным Штатам и вообще Западу. Многие сербы относятся к России потребительски. И на них подействовало воспитание Тито, когда не Запад, а Советский Союз считался военной угрозой. Но как только сербские лидеры поладили с Западом, они потеряли интерес к России. На Балканах любят произносить речи, говорят красивые слова, но ценят деньги. А деньги Сербия может получить не от России, а от Запада.

Итоги Дейтона таковы.

Хорватское образование Херцег-Босны упразднили. Республика Сербская (сорок девять процентов территории) и Федерация Босния и Герцеговина (пятьдесят один процент территории) образовали конфедерацию. Органы управления единого государства: президиум (из трех сопредседателей — серба, босняка и хорвата) и двухпалатный парламент, который формируется из представителей обеих национальных формирований, получивших широкую автономию.

Караджичу и Младичу пришлось покинуть свои посты. Президентом Республики Сербской стала Биляна Плавшич.

Европейцы и американцы возлагали надежды на умеренных сербов в Боснии. Они были, как будто бы, сосредоточены в городе Банья Лука, где расположилась штаб-квартира социалистической партии (отделение партии Милошевича). В этом европейском городе царит иная атмосфера, чем в Пале с его деревенским духом, где располагался Караджич и его люди, а также воинствующие радикалы Воислава Шешеля.

Оппозиция Караджичу состояла из разнородных элементов — от монархистов до коммунистов. Лидеры из Банья Лука жаловались на то, что Караджич исключил их из числа приближенных и они ничего не выиграли от войны. Но разница между ними и Караджичем минимальна.

От сербов одним из трех президентов Боснии и Герцеговины стал Момчило Краишник, давший приятель Караджича. Друзья звали его «Момо». Краишник считался прагматиком. Они с Караджичем, любителем пышных лозунгов, подходили друг другу. Но Краишник в отличие от приятеля держался за сценой.

Момчило Краишник родился неподалеку от Сараево в обеспеченной крестьянской семье. Он закончил экономический факультет Сараевского университета. Двадцать два года проработал в государственной компании «Энергоинвест», где вырос до финансового директора подразделения, которое с выгодой продавало части ядерных реакторов. В 1983 году он вместе с Кораджичем был арестован за незаконное использование средств «Энергоинвеста». Через восемь месяцев их оправдал суд высшей инстанции.